b_a_n_s_h_e_e (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
b_a_n_s_h_e_e) wrote2011-02-01 10:59 pm
b_a_n_s_h_e_e) wrote2011-02-01 10:59 pm
Entry tags:
(no subject)
Что-то с налета не вспомню, чтобы кто-то так же восторженно и вкусно описывал еду, как Чарльз Лэм в эссе "A dissertation upon a roast pig." Читаю и слюнки текут, хотя свинину вообще-то не люблю, а поросят мне жалко. Перевод первого отрывка здесь - спасибо ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
4klove
Чарльз Лэм о жареном молочном поросенке:
There is no flavour comparable, I will contend, to that of the crisp, tawny, well-watched, not over-roasted, crackling, as it is well called -- the very teeth are invited to their share of the pleasure at this banquet in overcoming the coy, brittle resistance -- with the adhesive oleaginous -- O call it not fat -- but an indefinable sweetness growing up to it -- the tender blossoming of fat -- fat cropped in the bud -- taken in the shoot -- in the first innocence -- the cream and quintessence of the child-pig's yet pure food -- the lean, no lean, but a kind of animal manna -- or, rather, fat and lean (if it must be so) so blended and running into each other, that both together make but one ambrosian result, or common substance.
Чарльз Лэм об ананасе (как верно и как романтично он все описывает!)
Pine-apple is great. She is indeed almost too transcendent -- a delight, if not sinful, yet so like to sinning, that really a tender-conscienced person would do well to pause -- too ravishing for mortal taste, she woundeth and excoriateth the lips that approach her -- like lovers kisses, she biteth she is a pleasure bordering on pain from the fierceness and insanity of her relish -- but she stoppeth at the palate -- she meddleth not with the appetite -- and the coarsest hunger might barter her consistently for a mutton chop.
А какие самые вкусные описания еды встречались вам в некулинарной литературе? Кто лучше всех писал или пишет про еду?
4klove Чарльз Лэм о жареном молочном поросенке:
There is no flavour comparable, I will contend, to that of the crisp, tawny, well-watched, not over-roasted, crackling, as it is well called -- the very teeth are invited to their share of the pleasure at this banquet in overcoming the coy, brittle resistance -- with the adhesive oleaginous -- O call it not fat -- but an indefinable sweetness growing up to it -- the tender blossoming of fat -- fat cropped in the bud -- taken in the shoot -- in the first innocence -- the cream and quintessence of the child-pig's yet pure food -- the lean, no lean, but a kind of animal manna -- or, rather, fat and lean (if it must be so) so blended and running into each other, that both together make but one ambrosian result, or common substance.
Чарльз Лэм об ананасе (как верно и как романтично он все описывает!)
Pine-apple is great. She is indeed almost too transcendent -- a delight, if not sinful, yet so like to sinning, that really a tender-conscienced person would do well to pause -- too ravishing for mortal taste, she woundeth and excoriateth the lips that approach her -- like lovers kisses, she biteth she is a pleasure bordering on pain from the fierceness and insanity of her relish -- but she stoppeth at the palate -- she meddleth not with the appetite -- and the coarsest hunger might barter her consistently for a mutton chop.
А какие самые вкусные описания еды встречались вам в некулинарной литературе? Кто лучше всех писал или пишет про еду?
Антон Павлович Чехов
О бренности (Масленичная тема для проповеди)
Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Подтыкин глядел на всё это и жадно глотал слюнки… Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем…
— Ну, можно ли так долго? — поморщился он, обращаясь к жене. — Скорее, Катя!
Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот…
Но тут его хватил апоплексический удар.
Re: Антон Павлович Чехов
Re: Антон Павлович Чехов